Неточные совпадения
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а то у нас лед теперь уж растаял, а беречь негде, — сказала Кити, тотчас же поняв намерение
мужа и с тем же чувством обращаясь к
старухе. — Зато ваше соленье такое, что мама говорит, нигде такого не едала, — прибавила она, улыбаясь и поправляя на ней косынку.
Иногда приедет какая-нибудь Наталья Фаддеевна гостить на неделю, на две. Сначала
старухи переберут весь околоток, кто как живет, кто что делает; они проникнут не только в семейный быт, в закулисную жизнь, но в сокровенные помыслы и намерения каждого, влезут в душу, побранят, обсудят недостойных, всего более неверных
мужей, потом пересчитают разные случаи: именины, крестины, родины, кто чем угощал, кого звал, кого нет.
В семействе тетки и близкие старики и
старухи часто при ней гадали ей, в том или другом искателе,
мужа: то посланник являлся чаще других в дом, то недавно отличившийся генерал, а однажды серьезно поговаривали об одном старике, иностранце, потомке королевского, угасшего рода. Она молчит и смотрит беззаботно, как будто дело идет не о ней.
Их было немного: всего один пожилой моряк, всегда очень ворчливый и требовательный и который, однако, теперь совсем притих, и какие-то приезжие из Тверской губернии, старик и
старуха,
муж и жена, довольно почтенные и чиновные люди.
Старуха эта была приговорена к каторге за убийство топором
мужа.
Она остановилась, не найдя слов, которые могли бы выразить bonté того ее
мужа, по распоряжению которого секли людей, и тотчас же, улыбаясь, обратилась к входившей старой сморщенной
старухе в лиловых бантах.
Порядок их жизни устроился, конечно, не совсем в том виде, как полушутя, полусерьезно устраивала его Вера Павловна в день своей фантастической помолвки, но все-таки очень похоже на то. Старик и
старуха, у которых они поселились, много толковали между собою о том, как странно живут молодые, — будто вовсе и не молодые, — даже не
муж и жена, а так, точно не знаю кто.
Так же как и ее
муж, она почти никогда не сидела дома и почти весь день пресмыкалась у кумушек и зажиточных
старух, хвалила и ела с большим аппетитом и дралась только по утрам с своим
мужем, потому что в это только время и видела его иногда.
Но главное, тем отличалась, что некогда имела многочисленнейшее семейство и родных; но одни в течение жизни перемерли, другие разъехались, третьи о
старухе позабыли, а
мужа своего лет сорок пять тому назад схоронила.
Бабенка-то головой только вертит, не
муж и кончено, а
старуха мать по древности лет совсем помутилась в разуме и признала меня за Спиридона.
А я еще днем наказал
старухе истопить баню; все, значит, честь-честью, как заправский
муж.
— На
мужа, батюшка, барину жалобу произносила. Что же хорошей даме и делать, как не на
мужа жаловаться? — отвечала
старуха.
Рядом с ним сидит
старуха, свекровь хозяйкина, и эта почтенная фигура напоминает мне о
муже Палагеи Ивановны.
Спаси вас господи за ваши труды, почтеннейший
муж Михайло Трофимыч; мы, что можем, с своей стороны на общую пользу готовы, только сами знаете,
старухи сироты что в таком великом деле могут, кроме молитв?
Старуха матроска, стоявшая на крыльце, как женщина, не могла не присоединиться тоже к этой чувствительной сцене, начала утирать глаза грязным рукавом и приговаривать что-то о том, что уж на что господа, и те какие муки принимают, а что она, бедный человек, вдовой осталась, и рассказала в сотый раз пьяному Никите о своем горе: как ее
мужа убили еще в первую бандировку и как ее домишко на слободке весь разбили (тот, в котором она жила, принадлежал не ей) и т. д. и т.д. — По уходе барина, Никита закурил трубку, попросил хозяйскую девочку сходить за водкой и весьма скоро перестал плакать, а, напротив, побранился с
старухой за какую-то ведерку, которую она ему будто бы раздавила.
— У кого были
мужья, да деньги, так повыехали, — говорила
старуха, — а тут — ох горе-то, горе, последний домишко и тот разбили. Вишь как, вишь как палит злодей! Господи, Господи!
В то утро, которое я буду теперь описывать, в хаотическом доме было несколько потише, потому что
старуха, как и заранее предполагала, уехала с двумя младшими дочерьми на панихиду по
муже, а Людмила, сказавшись больной, сидела в своей комнате с Ченцовым: он прямо от дяди проехал к Рыжовым. Дверь в комнату была несколько притворена. Но прибыл Антип Ильич и вошел в совершенно пустую переднюю. Он кашлянул раз, два; наконец к нему выглянула одна из горничных.
Старуха, вытерпев первый поток самых крепких ругательств, приосанилась и, разгорячившись в свою очередь, сама напала на моего дедушку: «Да что ж это ты развоевался, как над своей крепостной рабой, — сказала она, — разве ты забыл, что я такая же столбовая дворянка, как и ты, и что мой покойный
муж был гораздо повыше тебя чином.
Под первым впечатлением Ариша хотела рассказать все
мужу, но Михалко был на прииске; пожаловаться бабушке Татьяне Ариша боялась, потому что
старуха в последнее время точно косилась на нее; пожалуй, ей же, Арише, и достанется за извет и клевету.
Так и шел сезон по-хорошему; особенно как-то тепло относились ко мне А.А. Стрельская,
старуха Очкина, имевшая в Саратове свой дом, и Майорова с
мужем, с которым мы дружили.
— Куды! Коротки будут! — заметила
старуха с такою живостью, что
муж принужден был шикнуть и поднять руку.
Старуха взглянула на
мужа, но тотчас же понурила голову и стала перебирать складки передника.
Тут
старуха делала обыкновенно какой-то таинственный знак снохам, и все три робко, шаг за шагом, подходили к работающим. Тетушка Анна рада была, что
муж ее по крайней мере хоть разговаривает об отсутствующих: авось услышит она от него какую разумную, толковую речь, которая успокоит ее материнское наболевшее сердце.
Сказав это, рыбак направился к задним воротам, выходившим за огород.
Старуха поставила ведра и не без некоторого смущения последовала за
мужем.
Брось это! — заговорила
старуха, которая хотя и знала, что родственник ее напрасно жаловался на
мужа и действительно в последнее время ел даром хлеб, но со всем тем искренно жалела о нем и всячески старалась удержать его.
Старуха взглянула на
мужа и тотчас же перестала волноваться: видно было, что с последними словами Глеба у ней разошлось сердце.
— Батюшка! — закричала
старуха. — Батюшка! Помилуй! — и как безумная повалилась она
мужу в ноги.
Как только исчез он за выступом высокого берегового хребта, обе снохи и за ними
мужья, Гришка и дети спустились с площадки и обступили
старуху и Ваню.
Старуха, находившаяся в эту минуту за спиною
мужа, принялась моргать изо всей мочи дяде Акиму. Аким взял тотчас же ложку, придвинулся ко щам и сказал...
И вот, три года тому назад, Донато получил письмо от своей матери; мать извещала, что его жена, Тереза, отдалась его отцу — ее
мужу — и живет с ним. Вы видите: опять
старуха и дьявол — вместе!
Услышав это, Эмилия испугалась и стала умолять ведьму, чтоб она не губила ее своими россказнями, клялась, что она ни в чем не виновна пред
мужем, даже в мечтах не испытывает искушения изменить ему, а
старуха — не верила ей.
— Ты слишком весела без
мужа, моя милая, — говорила
старуха, — я, пожалуй, напишу ему об этом. Смотри, я слежу за каждым шагом твоим, помни, — твоя честь — наша честь.
Муж Катерины, молодой Кабанов, хоть и много терпит от старой Кабанихи, но все же он независимее: он может и к Савелу Прокофьичу выпить сбегать, он и в Москву съездит от матери и там развернется на воле, а коли плохо ему уж очень придется от
старухи, так есть на ком вылить свое сердце — он на жену вскинется…
В порыве нежности к
мужу она хочет обнять его, —
старуха кричит: «Что на шею виснешь, бесстыдница?
Старуха помрет со кручины,
Не жить и отцу твоему,
Береза в лесу без вершины —
Хозяйка без
мужа в дому.
— Ах, Жорж, как ты всегда неосторожен! — воскликнула супруга попечителя, очень еще бодрая и свежая
старуха, и, проворно встав со стула, начала
мужа обтирать салфеткой. — Пригласи графа, — прибавила она затем швейцару.
Особенно доставалось
старухе жене, женщине простой, всего боявшейся, а пуще всего своего
мужа.
Из балагана показалась сама, молча посмотрела на улыбавшегося
мужа, схватила его за ворот и как мешок с сеном толкнула в балаган; старик едва успел крикнуть в момент своего полета: «А я ба-арина привел…» Зайчиха была обстоятельная
старуха, какие встречаются только на заводах среди староверов или в соседстве с ними; ее умное лицо, покрытое глубокими морщинами и складками, свидетельствовало о давнишней красоте, с одной стороны, и, с другой, о том, что жизнь Зайчихи была не из легких.
Там уже были все почти званые гости, приехавшие ровно в восемь часов, как было назначено в пригласительных билетах, и все были разряжены, насколько только могли: даже
старуха Уситкова была в корсете, а
муж ее напомадился такой пахучей помадою, что даже самому было это неприятно.
Не садися не в свои сани!»
Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще
старуха вздурилась:
Царедворцев за
мужем посылает,
Отыскали старика, привели к ней.
Пошел он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светелкой,
С кирпичною, беленою трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит
мужа ругает.
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть черной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой».
Осердилась пуще
старуха,
По щеке ударила
мужа.
Старуха Байцурова проводила в почетное место губернатора и драгуна и заставила своего
мужа занимать их и чествовать, а сама вернулась к Плодомасову и, взявши его руку, сказала...
Лизавету Васильевну она совершенно не узнала: напрасно Павел старался ей напомнить о сестре, которая с своей стороны начала было рассказывать о детях, о
муже:
старуха ничего не понимала и только, взглядывая на Павла, улыбалась ему и как бы силилась что-то сказать; а через несколько минут пришла в беспамятство.
В самой отдаленной и даже темной комнате, предназначенной собственно для хранения гардероба
старухи, Юлия со слезами рассказала хозяйке все свое горькое житье-бытье с супругом, который, по ее словам, был ни более ни менее, как пьяный разбойник, который, конечно, на днях убьет ее, и что она, только не желая огорчить папеньку, скрывала все это от него и от всех; но что теперь уже более не в состоянии, — и готова бежать хоть на край света и даже ехать к папеньке, но только не знает, как это сделать, потому что у ней нет ни копейки денег: мерзавец-муж обобрал у ней все ее состояние и промотал, и теперь у ней только брильянтовые серьги, фермуар и брошки, которые готова она кому-нибудь заложить, чтоб только уехать к отцу.
— Нет, с той самой поры, как в солдаты взяли, ни слуху ни духу; и жена и
муж — словно оба сгинули; мы летось еще посылали к ним грамотку да денег полтинничек; последний отдали; ну, думали, авось что и проведаем, никакого ответу: живы ли, здоровы ли — господь их ведает. Прошлый год солдаты у нас стояли, уж мы немало понаведывались; не знаем, говорят, такого, — что станешь делать… Ну, а ты,
старуха, кажись, сказывала нам, также не ведаешь ничего про сына-то своего с того времени, как в некруты пошел…
Это обращалось к хозяйке дома, невзрачной бабенке, молчаливо сидевшей в углу на скамейке поодаль от
старухи. Она не принимала до сих пор никакого участия в разговоре и только изредка поглядывала на
мужа. Услыша слова его, она повернула к нему изнуренное, бледное лицо свое, вздохнула и сказала...
Герой май решился мучить
старуху тем, что стал при ней, на правах
мужа, бранить Мари, которая была так еще молода, что даже не умела, с своей стороны, хорошенько отбраниваться и только начинала обыкновенно плакать.
— Разумеется, — возразила
старуха, — утопающий за щепку хватается, мы не всегда были в таком положении, как теперь.
Муж мой был польский дворянин, служил в русской службе, вследствие долгой тяжбы он потерял бóльшую часть своего имения, а остатки разграблены были в последнюю войну, однако же я надеюсь, скоро всё поправится. Мой сын, — продолжала она с некоторой гордостию, — имеет теперь очень хорошее место и хорошее жалованье.
Родители ее принадлежали и к старому и к новому веку; прежние понятия, полузабытые, полустертые новыми впечатлениями жизни петербургской, влиянием общества, в котором Николай Петрович по чину своему должен был находиться, проявлялись только в минуты досады, или во время спора; они казались ему сильнейшими аргументами, ибо он помнил их грозное действие на собственный ум, во дни его молодости; Катерина Ивановна была дама не глупая, по словам чиновников, служивших в канцелярии ее
мужа; женщина хитрая и лукавая, во мнении других
старух; добрая, доверчивая и слепая маменька для бальной молодежи… истинного ее характера я еще не разгадал; описывая, я только буду стараться соединить и выразить вместе все три вышесказанные мнения… и если выдет портрет похож, то обещаюсь идти пешком в Невский монастырь — слушать певчих!..